Революция книги
Кроме изобретения печатного пресса в книжном деле были и другие новации, не менее значимые для истории. Одна из первых книжных революций произошла во II-III веке, когда христианский мир перешел от длинных разворачивающихся свитков (волюменов) к кодексу — блоку с переворачивающимися сшитыми страницами. Кодекс на долгие века дал нам представление о конструкций идеальной книги.
Второй революцией можно считать медленный переход от устного чтения к беззвучному чтению про себя. Историки считают, что античные книги читались громко или декламировались для аудитории специальными ораторами. Чтение было представлением. В средневековой Европе монахи читали молча, это считалось признаком преданности.
В ранних текстах, изначально писавшихся без каких-либо разделений, появляется рудиментарная пунктуация и разрывы между словами. Эти перемены облегчили индивидуальное чтение и дали возможность менее опытным ораторам читать тексты вслух более легко. Так называемая «reading revolution» в конце XVIII в. принесла в европейскую культуру настоящий взрыв рекреационной литературы и периодической прессы, вызвав реакцию традиционалистов.
William Wordsworth (1770-1850) выражал озабоченность повсеместным распространением «поверхностного чтения».
Упаковки с книгами со всей Европы стекаются в магазин ‘A l’ Egide de Minerve’ в1780 г. на картине Леонарда Дэфрансе, бельгийского художника Просвещения.
В девятнадцатом веке вся Западная Европа стала универсально грамотной, несмотря на низкую посещаемость школ до последней четверти века. Начальные школы стали доступными и обязательными. В тоже время, у всеобщего образования были сильные и могущественные оппоненты в лице консервативных элит, боявшихся, что образованные крестьяне уйдут на более высокие заработки в промышленные районы. В XVIII в. американские колонии запретили учить письменности черных рабов.
Английская гражданская война 1640 г. и Французская революция 1789 г. показали страх перед грамотностью, который пронзил все богатые верхушки. Только в самом конце девятнадцатого века промышленники смогли посмотреть на грамотность рабочих как на преимущество.
Индустриализация производства книг в девятнадцатом веке произвела еще одну революцию. Серия технологических новшеств качественно трансформировала производство бумаги и печатный процесс, а железные дороги принесли новые скорости в книжную дистрибьюцию и маркетинг на национальном и мировом уровне. Металлические и паровые прессы, промышленное производство бумаги из овощных волокон вместо старого тряпья — все это существенно снизило себестоимость книжной продукции. Девятнадцатый век осуществил развитую современную модель книгопечатания и книготорговли, которая работает по сегодняшний день практически без изменений.
Электронная революция, которую мы наблюдаем сегодня, пожалуй, самая значимая со времен изобретения кодекса. Она изменила физическую форму книги (ее, собственно, не стало). Революция в электронных коммуникациях вызвала те же страхи, которые появлялись на заре книгопечатания. Интернет, как и печатная пресса, обладает большими возможностями для распространения знаний, не считаясь с границами. С другой стороны, как и печатная книга, интернет может эффективно сеять ложь, суеверия и небылицы. Римская католическая церковь в XV в. признала, что ее контроль над распространением знаний ослаб. Рассматриваемые в широком контексте «живой истории книги», многие сегодняшние беспокойства, окружающие интернет и электронные издания отражают ту же панику и ту же наивную риторику, которая окружала книгопечатание со времен его появления. Термин «информационное общество» почему-то стал применяться к европейскому мироустройству только в XX веке. Вообще-то мы не являемся первым информационным обществом и, надеемся, не станем последним.
Печатные прессы и оборудование мастерской Plantin-Moretus, основанной в 1555 г. В здании в Антверпене сейчас располагается музей истории печати. На переднем плане лежит копия «Le Bonheur de ce Monde”, поэма Кристофера Плантина.
Работники Книги
История книг — это не только история больших литературных имен. Производство книг всегда зависит от социальных, экономических и культурных контекстов. Печатная продукция не редуцируется до произведений знаменитых авторов. Книжная история охватывает также и издания для специфической аудитории, «низкие жанры», научную фантастику, японскую графику и романтические новеллы, картографию и путеводители, теоретическую физику и кулинарные рецепты. И нет никакой необходимости специально привлекать преувеличенное внимание к литературной репутации.
В поэме Бертольда Брехта читающий рабочий спрашивает: «Куда ушли каменщики в тот вечер, когда они закончили кладку Китайской стены?» Обозревая мировую литературу мы можем задать похожий вопрос «Кто на самом деле делает книги?»
Авторы не пишут книги. Они пишут тексты. Тексты формируются, трансформируются научными и литературными редакторами, корректорами, версточниками, дизайнерами и иллюстраторами. Надлежащая для книги бумага должна быть изготовлена. Текст должен быть выставлен в нужном шрифте, напечатан и скомпонован со всеми отбивками, трекингами и интерлиньяжами. Легко достижимая публичность и реклама позволяет запускать коммерческие стратегии, нацеленные на определенные рынки потребления. А логистика и дистрибьюция доставляет книги в книжные магазины. А автор, чей индивидуальный креативный гений в итоге поставлен на пьедестал романтики, по факту оказывается лишь одним из многих элементов в сложной цепочке производства.
Читатели — существенный элемент этого процесса, может быть наиболее важный. И чтение тоже имеет свою историю. Многие читатели в прошлом, когда книги были редки и дороги, рассматривали их как жизненный источник просвещения и интеллектуального освобождения. Другим литература дарила бегство от тягот существования. Современные читатели в благополучных странах обычно рассматривают книги как потребительский продукт, легко отбрасывая и заменяя их в неистовом поиске чего-то еще более нового. Пользуются огромной популярностью курсы быстрого чтения, а искусство «slow reading», так же как и искусство медленно есть, уходит в прошлое.
Дать определение книге — весьма рискованное мероприятие. Книга — это не просто скрепленные листы бумаги с напечатанным текстом — традиционный кодекс, с которым мы наиболее всего знакомы. Такое определение забывает два тысячелетия книги без печатных прессов и многообразие текстовой коммуникации до того, как был изобретен кодекс. Кроме того, традиционное определение кодекса исключает гипертекст и виртуальные книги. Если мы пишем не о раздельных непохожих явлениях, а по-сути, об одном и том же, имеет смысл рассмотреть все формы письма от каменной клинописи до печатного кодекса и электронной книги. А также отследить историю к изобретениям самих письменных систем. Таким образом «книга», зачастую становится источником записанной текстуальной коммуникации, адаптированной в прошлых обществах с использованиям широкого ряда материалов.
В главный географический фокус книгопечатания попадают, как правило, Европа и Северная Америка и хронология большинства изданий по печати книг придерживается ритма времени, диктуемого западным миром. Но история книги простирается как минимум до Мессопотамской системы письма и должна признавать не только западные оригинальные печатные технологии, а также корейские и китайские. Книги, издающиеся в Японии, Южной Америке, Ближнем Востоке, иллюстрируют это. Запад был крайне важен ввиду изобретения функционального печатного пресса и всеобщей грамотности, что повлекло за собой культурные и политические изменения. Электронная революция, также начавшаяся на Западе, ответвилась во многие страны и сообщества. Если смотреть в направлении широких горизонтов, можно увидеть, что изучение индивидуальных случаев способно осветить всю панораму. Aldus Manitus и Christofer Plantin, например, искали пути для новой Ренессансной печати и изданий, в то время как Вальтер Скотт настаивал на массовой fiction- литературе. Иногда локальные истории задают мировые тенденции.
Священник Манипури читает молитвы, посвященные Кришне из древней религиозной книги в храме Шри Говинды в Импале, Индия.
Письменность в древнем мире и в античную эпоху
В древнем мире чтение и письмо были прерогативой ничтожного по численности бюрократического класса и клириков. В древнем Египте, например, 1 процент населения умел писать, и эта группа ограничивалась фараоном, его административными кадрами, армейскими командирами, возможно их женами и священниками. Древние общества изображали рисунки или символы на древесной коре, пальмовых листьях, дереве, глине, папирусе, панцирях черепах, бамбуке и шелке. Тем не менее, основная масса населения жила за рамками грамотности.
Древние общества совершили ряд важных открытий. В Китае была изобретена бумага, в Греции появился полнофункциональный и удобный алфавит (Греция была не первая по части алфавитов, но ее алфавит был самым прогрессивным на то время). Из древних обществ, Рим, пожалуй, наслаждался возрастающей грамотностью больше всех. Законодательная система Рима и его военная сила управлялась с помощью письменной коммуникации – от Северной Африки до Британии и от Испании до Данубе.
Ослабление римской империи и нашествия «варваров» спровоцировало коллапс этого литературно грамотного мира с шестого века нашей эры. Грамотность падала, а школы оказались почти в осаде. Когда викинги пришли на берега западной Европы в восьмом-девятом веках, они внесли определенный сумбур, похитив многие книги и реликвии из монастырей. Но в эти времена окончательно сложилось предпочтение кодекса свитку и чтение про себя постепенно вытеснило чтение вслух.
Клинопись Мессопотамии
В пещере Lascaux в 1940 г. были обнаружены самые старые на тот момент изображения оленей и бизонов на стенах. Рисунки были датированы 15000 г. до нашей эры. В пещере Cueva fe las Mondeas в Испании обнаружены рисунки оленей, датирующиеся Ледяной Эрой. Росписи австралийский аборигенов охрой в Какаду, возможно еще более ранние, чем европейские находки. И таких рисунков много в разных областях земного шара, но к письму это не имеет отношения. Письмо как законченная система появилась много позже, в начале четвертого тысячелетия до н.э. в Шумере, среди бюрократов городского храма (современный восточный Иран). Форма письма, известная как клинопись, родилась в Шумере. Писали на глиняных табличках размером примерно с банковскую карточку. После заполнения, таблички просто выносились на солнце для закрепления. Позднее, Мессопотамское письмо используется для других целей — записей контрактов, воззвания к богам и составления нарративов. Ко второму тысячелетию до н. э. школы письма специализировались на эзотерических текстах. В 1950-х археологи открыли одну школу в Ниппуре, недалеко от Ефрата. Таблички также использовались для записи литературы, а также мифологии, мифов и шуток. Между XIX и XX веками было открыто 25000 табличек в Ниеве, содержащих эпическую литературу и интерпретации знамений (гороскопов) на Аккадском языке. Эти таблички происходили из школьной библиотеки Ашурбанипала Ниневского (668-630 ВС)., где также была запечатлена Ассирийская версия эпоса о Гильгамеше. История Гильгамеша повествует о поисках бессмертия мифическим королем Шумерского города Урюк и включает эпизод страшного потопа, что дало почву ряду библеистов провести аналогии с библейским потопом.
В Мессопотамии, как и во много других древних обществах, грамотность была ограничена горсткой профессионалов. Клинописные таблички использовались для записи налогов, юридических дел, происхождение табличек было сугубо бюрократическим. Священники предъявили монополию на интерпретацию священных книг, также они одни могли «читать» по внутренностям животных. Знание письма сделало их привилегированными проводниками между земной жизнью и жизнью загробной.
Китайские манускрипты
Самый старый китайский манускрипт датируется около 1400 до н. э. Подъемный материал из реки Хуань в северной провинции Хеннань открыл целых 50000 записей, сделанных на черепашьих панцирях. В этих письменах фигурировало 4500 различных знаков. Китайское письмо может быть в действительности старее на тысячелетия, чем найденные письмена: сравнимые таблички были раскопаны в в Хеннани и датируются 6600 в . д. н. э., но эксперты разделились во мнениях, считать ли найденное письменностью. По всей видимости, письмена на панцирях служили в ритуальных целях – по ним жрецы получали ответы на вопросы своих клиентов, иногда вырезая ножом ответы для пущей ясности. Такая техника позволяла шаману контактировать со сверхъестественными силами посредством письма и чтения.
Первые китайские книги появляются в шестом веке д. н. э. Это были свитки тонких полосок дерева или бамбука, с надписями несмываемыми чернилами и перетянутые ремешком. Стебель бамбука очищался от внешней коры и резался на определенную длину (20-70 см.) Затем стебель высушивали над огнем, закрепляя чернильные вертикальные письмена. После чего, эти полоски монтировались вместе с помощью шелка или кожи, формируя вполне читабельный свиток. Несмотря на все недостатки и сложности этой технологии, бамбуковые свитки продолжали использоваться и долго после изобретения бумаги. Ранние китайские книги использовались в основном в институциональных целях гражданской и военной администрациями. Но далее, с Конфуцием (551- 479 до.н. э.) книги стали важным инструментом обучения, написания научных трактатов по философии, медицине, астрономии и картографии.
Китайские письмена на бамбуке. Полоски бамбука, содержащие частичный перевод Лао-Дзы. Три связки таких табличек были найдены в 1993 г. в могиле №1 в Гуодиане, китайская провинция Хубэй.
Шелк широко использовался как носитель для чернил, особенно в период Воюющих Царств. Шелковая ткань была легкой, выживала в сыром климате региона Янгтзе, хорошо абсорбировала чернила и обеспечивала белый фон для текста. Однако, она была существенно дороже бамбуковых свитков – иногда сырые рисунки и тексты сначала делались на бамбуке, а потом уже переносились на шелк.
Китайская традиция атрибутирует изобретение бумаги евнухом императорского суда по имени Каи Люн в 105 г. н.э. Он использовал новые ингридиенты — тряпки, коноплю, кору дерева и рыболовные сети. Фундаментально этот метод не отличается от того, которым пользуются современные целлюлозно-бумажные комбинаты. Волокна размокают в воде до их разделения, затем из них формируются тонкий слой, который впоследствии высушивается и отбеливается. Бумаге понадобилось сотни лет, чботы заменить бамбук, но к концу второго века императорский суд использовал в основном бумагу.
Технология изготовления бумаги не распространялась за пределы Китая до 610 г., достигнув Европы и Испании только в XII веке. Массовое тиражирование литературы осуществлялось ксилографическим спопобом. Так печатались буддийские тексты, календари, словари.В Китайских печатных приспособлениях впервые появляются движущиеся элементы шрифта в 1100 г., но это не революционизировало печать книг подобно станку Гутенберга, появившего через 400 лет. Европейские печатники обходились небольшим набором литер, а китайцы были вынуждены оперировать тысячами знаков, изготавливающихся вручную. Интересно, что по контрасту со временами Гутенберга, когда произошел упадок рукописной традиции на Западе, китайская каллиграфия сохранилась и не потеряла свой престиж. В любом случае, к концу XV в. в Китае было произведено книг больше, чем во всех остальных странах мира вместе взятых.
Алмазная Сутра 868 г.
Алмазная Сутра, самая ранняя датированная книга в Китае, напечатанная ксилографическим способом. Хранится в Британской Библиотеке, датирована 868 г., почти за 600 лет до изобретения Гутенрберга. Произведение формирует часть свитка длиной 5м.
Папирус, пергамент, бумага
Папирус, самая ранняя форма бумаги использовалась для изготовления книг в Египте, Греции и Риме. Фукидид и Цицерон писали именно на папирусе. Египет экспортировал папирус во все части Мессопотамии.
Египетский папирус с сюжетом из Книги Мертвых 1375 г. до. н. э.
Египет монополизировал производство папируса и ревниво охранял секреты его изготовления из осоки, растущей в дельте Нила. Тщательно очищенные полоски папируса укладывались в форму листа, затем под прямым углом накладывался другой слой и прижимался прессом. На финальной стадии листы полировались специальными камнями. Обычно на папирусе писали только с одной стороны. Листы могли разрезаться на заданный формат и, при необходимости, склеиваться вместе. Обычна длина не превышала 6 метров. К последнему листу прилагалась деревянная палочка (umbilicus, лат.) для удобства в переноске и использовании.
С первого века нашей эры с папирусом начинает конкурировать пергамент. Эта новая технология изначально называлась charta pergamena, лат. Предполагается, что в названии отражена местность Пергамум (территория современной Турции), откуда и происходил продукт. Пергамент обладал рядом преимуществ перед папирусом. Папирус имел тенденцию разрушаться под воздействием влаги. Пергамент же, изготовленный из кожи животных, был долговечным . При этом допускалось многоразовое его использование (термин «палимпсест» изначально обозначал именно повторно использованный пергамент. Кроме того, очевидны были экономические преимущества для Рима, ранее импортировавшего огромное количество папируса из Египта.
Но пергамент требовал огромного количества шкур животных. В ход шел крупный рогатый скот, овцы, козы, кролики и даже белки. Лучшим материалом для пергамента считалась телячья кожа. Винчестерская Библия, например требовала 250 телят, но было собрано более 2000 шкур прежде чем такая практика была запрещена как греховная. Такой уровнь потребления был возможен только в обществах, где чтение не было распространенной практикой. Пергамент, кроме того, был весьма недешев, зато позволял делать настоящие шедевры, которые вы можете увидеть в музеях средневекового искусства.Китайская бумага начала широко распространяться начиная со второго века, и через арабский мир, через арабскую Испанию, достигла, наконец, Европы в двенадцатом веке.
Письменность в Греции
Изобретение алфавита сделало приобретение навыков чтения и письма более доступным. Греческий алфавит, появивщийся в шестом-пятом веке до н.э. отличался от ранних знаковых систем письма. Он был полностью фонетическим. В попытках найти пути транскрипции гласных, согласных и слогов греку создали систему, которая, в конце концов сломала монополию клириков на письмо.
Также греки не боялись, что их языку повредят заимствования, например из финикийского алфавита, откуда были взяты некоторые символы. Иврит и арамейский также имели свои алфавиты, но там не было гласных. Добавление гласных в греческий алфавит упростило чтение и письмо, но грамотность в Греции так и не удалось широко распространить. Подъем грамотности наблюдался в Афинах, а в других городах-государствах типа Спарты все было значительно хуже. Даже в самих Афинах крестьяне, рабы и женщины были в основном неграмотными. Еврипид из трагедии обладал библиотекой из нескольких папирусных свитков, но в целом, это был исключением.
Восковая табличка из Греции
Восковая табличка из Греции, датирующаяся вторым веком н. э., использовалась для упражнений в письме. Две верхние строки предположительно принадлежат поэту Менандеру, они были дважды скопированы учениками ниже. Сверху видны отверстия для связывания нескольких таких табличек вместе.
В отличие от семитских языков, где письмо идет строго справа налево, греки писали слева направо. Что, впрочем, не мешало им, дойдя до конца строки, следующую строку начать писать справа налево и так далее. Такой способ письма практиковался до шестого века. Греки, как и римляне писали в стилистике scriptio continua без пробелов, параграфов и пунктуации. Такие записи чрезвычайно трудны для чтения, но текст становится понятным, если произнести его вслух за счет естественных пауз говорящего. Это показывает как в Греции относились к чтению – это было ораторское искусство и тексты не предназначались для чтения на ночь про себя.
Конституция Афин, предположительно написанная Аристотелем или одним из его учеников в 350 г. д. н. э. и найденная в Египте в 1890 г.
В древней Греции было немного бумаги, поэтому для текстовой коммуникации использовались любые подходящие предметы, включая змеиную кожу. Афинские надписи на черепках керамики тоже иногда исполняли роль бумаги. Законодательная документация приобретала все большее значение, но библиотеки и архивы были чрезвычайно скудны. Городской архив Мерон в Афинах, основанный в 450 г. д. н. э., подержал документы в опечатанных сосудах и было чрезвычайно трудно получить консультацию по определенному документу в сравнении с современными стандартами. В Фаросе контракты хранились в депозите храма и тот, кто допустит кого-нибудь к этим депозитам, предавался всеобщему проклятию. За пределами Афин управленческая деятельность осуществлялась на основе обычаев и традиций. Греки все еще полагались на свою хорошую память.
Александрийская библиотека
В первой половине третьего века до н. э. в Египте возникла одна из самых значительных библиотек древнего мира — Александрийская Библиотека, в которой была часть музея с садом, общей обеденной комнатой, читальным залом, театрами для лекций и залами для встреч. Фактически, модель современного университетского кампуса.
Целью было собрание вместе всех знаний человечества из всех известных частей мира. Специальные посланники покупали артефакты и книги на ярмарках Родоса и Афин. Из-за рубежа приглашались известнейшие и хорошо оплачиваемые лекторы, Согласно Галену, все корабли, прибывавшие в Александрию, обязаны были предоставить все имеющиеся в их распоряжении книги для немедленного копирования — владелец получал копию, а оригинал уходил в библиотеку.
Во времена своего расцвета Александрийская библиотека насчитывала около полумиллиона свитков. В середине третьего века до н. э. поэт Каллимакус создал первый библиотечный каталог. Полемий II Филадельфиус даже создал филиал библиотеки (Серапеум), предназначавшийся больше для учеников. Кончилось печально — согласно распространенной легенде (ложной) Цезарь сжег библиотеку в 48 г. до н. э., случайно, сжигая греческий флот. Хотя огонь Цезаря и мог повредить часть хранилища, библиотека все-таки не находилась в порту. В действительности же, греческие ученые описывали полностью функционирующую библиотеку двадцать лет спустя этих пожаров. Вероятнее всего, библиотека была уничтожена во время захвата Александрии римским императором Аурелием в 273 н. э. В 2002 г. библиотека и музейный были заново отстроены недалеко от их исторического места при поддержке Университета Александрии, ЮНЕСКО и правительства Египта.
Птолемий II Филадельфиус разговаривает с учеными в Александрийской библиотеке. Картина итальянского нео-классициста Винченцо Каммучини (1771-1884). Каммучини в этой картине приписывается аллюзии к образу Наполеона, в котором он видел покровителя искусств.
Фрагмент папируса из Одиссеи Гомера найденный в Египте и, возможно, принадлежавший библиотеке.
Новое здание Александрийской библиотеки со стеклянной крышей 32 м. в высоту и 160 м. в диаметре. Станы из гранита украшены выдержками из 120 скриптов
Письмена древнего Рима
Имперский Рим был насыщен письменами. Город повсюду покрывали начертания, предназначавшиеся для публики: на алтарях, на перекрестках, на саркофагах, на монументах, и на разметках границ. Ежедневно администрации расширяющейся империи требовались юристы, военные и чиновники, которые бы обеспечили непрерывный поток документации. Граффити, оставшиеся в Остии, Помпеях и Геркуланеуме дают основание полагать наличие широкого класса солдат и ремесленников, имевших элементарные навыки письма (так же как и вкус к обсценной лексике)
Предвыборная надпись на стенах Рима
В древнем Риме было много библиотек и хороших книжных коллекций, но чтению книг предавалась узкая группы аристократов, а общая масса римлян не была знакома с книгами, несмотря на их доступность — такова была сила устной традиции. Только в первых веках нашего тысячелетия круг читающей римской публики стал расширяться. Овидий читал не только для ближайших друзей, но и для всех желающих, в том числе и женщин. Как бы то ни было, в третьем веке великие римские библиотеки и уникальная культура чтения вслух перестали существовать. Падение империи привело к упадку письменной культуры. Грамотность и городская инфраструктура, которой была эта грамотность необходима, все пришло к полному коллапсу. В результате множество римских ученых институций были уничтожены и забыты.
Древние буддийские тексты
Считается что Будда достиг Просветления в шестом или пятом веке до н. э. После его смерти, его учение (Дхарма) несколько поколений передавалось устно, и поучения Будды не записывались вплоть до первого века до н. э. Стал возникать канон важнейших буддийский текстов, известный как Трипитака.
Тибетские сутры, записанные на пальмовых ветвях, содержат буддийские тексты от Индии до Китая. Они были найдены французским синологом Полем Пеллиотом в опечатанной пещере Дунханга (Китай) на древнем Шелковом Пути в 1908 г.
Буддийский тексты писались на различных языках и множестве пригодных для этого носителей. Монахи в своих путешествиях преодолевали с этими текстами огромные расстояния через всю Азию. В Шри-Ланке писали на пали или сингальском, в Индии — на санскрите или тамильском. Буддистские тексты писались также на бирманском, кхмерском, тайском, китайском, тибетском, и уйгурских языках. Сутра Носорога (Rhinoceros Sutra), которая учит например, добродетели одиночества, существует во фрагментах на пали, санскрите и гандхари (пракрит индоарийской ветви, на котором говорили в древнем государстве Гандхара на территории современных Пакистана и Афганистана.
Даже с началом широкой доступности буддийских текстов, буддисты до сих пор владеют искусством запоминания и чтения сутр наизусть, зачастую в афористических или нарративных формах. Буддийские тексты всегда были священными и почитаемыми. Сам акт их копирования приближал переписчика к совершенству.
Монгольские и китайские буддисты пользовались кисточками и создавали цветные иллюстрации с использованием киновари, золота, серебра, а также других драгоценных субстанций — бирюзы, лазурита и перламутра. В восемнадцатом столетии монголы даже использовали ароматические чернила.
Библиотека в корейском Храме Хинса, хранящая 80000 деревянных табличек с буддийскими текстами.
Обычно, буддийские письмена наносились железной палочкой и чернилами на пальмовые листья, которые предварительно высушивались и нарезались на полоски примерно одинакового размера. Затем в листьях делались отверстия, позволяющие нанизывать их на нить. В регионах, где пальма росла плохо, писали на бересте (совсем как у нас в Новгороде). Буддисты, в принципе, писали на всем, что считали пригодным для этого — известны свитки, сшитые листья, материя, шелк и даже металлические пластины. Например, в седьмом веке в Тибете использовали китайскую технологию печати на деревянных табличках, тем не менее, копирование сутр от руки и их иллюстрирование считалось очень почетным и достойным занятием.
Манускрипты на пальмовых листьях были довольно хрупкие: в Шри-Ланке, например, они распадались от влажности, их поедали грызуны и насекомые. Поэтому копирование текстов было постоянным процессом. Буддийские писания не были раз и навсегда незыблемыми. Наоборот, в процессе обновления при каждом переписывании могло добавиться что-то новое.
В более поздние времена эти тексты сильно пострадали от рук христианских колонизаторов — от португальцев в Шри-Ланке в XVII-XVIII веках. Многие бесценные артефакты были вывезены в Европу в девятнадцатом веке и осели в частных коллекциях. Буддийские письменные артефакты также испытали на себе периодические нашествия китайских революционеров и враждебное отношение мусульманских экстремистов в наше время.
От свитка к кодексу
Изобретение кодекса было наиболее значительной и долговременной революцией в истории книги. Кодекс появился в первых веках нашей эры и придал книге различимую материальную форму. Свитки использовались сотни лет и просто взять и заменить их более современными кодексами было не так просто в силу многовековой инерции. Но свитки обладали рядом существенных недостатков — они были довольно неуклюжими, длинными и сложными в манипуляции. Некоторые дошедшие до нас свитки имеют длину более 10 метров. Найти нужное место в свитке было делом нелегким, так так текст шел непрерывно. Читатели разворачивали свитки сбоку, противоположно современным представлениям о текстах, где наоборот свиток надо бы разворачивать сверху вниз.
Мальчик, читающий свиток на фрагменте аттической винной чаши. Атрибутирована принадлежность перу художника Акесторидеса (470-450 г до н. э.) Текст похоже принадлежит поэту Гесиоду (Каталог женщин).
Кодекс же состоял из индивидуальных страниц примерно одного размера, скрепленных по одной стороне (как правило, по левой, но были и варианты). Кодекс мог покрываться снаружи как обычными дощечками, так и богато декорированными материалами или даже золотом и серебром, особенно если это была какая-нибудь кафедральная книга. Ранние христиане были одними из первых, оценивших достоинства кодекса — первые христианские кодексы из папируса датируются вторым веком, а к четвертому получают широкое распространение.
Кодекс более компактен, и удобен в обращении нежели volumen (свиток). Могут использоваться обе стороны бумаги, таким образом в кодексе может содержаться больше текста, чем в свитке. Многие ранние кодексы были компиляциями различных текстов разных авторов, совершенно необязательно связанных общей темой, зачастую на разных языках.
Свиток необходимо было держать в обоих руках, кодекс же освобождал одну руку читающего для заметок или просто для держания бокала. Ученые могли добавлять нумерацию страниц и индексы, что позволило им быстро находить нужные места в тексте а также использовать их кросс-кодексно, в разных книгах. Добавлялись заголовки, краткие содержания и другая навигация, сделавшая кодекс великолепным обучающим инструментом.
Несмотря на явные преимущества кодекса, свитки продолжают использоваться в определенных контекстах в течение столетий. Например, английская монархия традиционно издавала свои законы на свитках вплоть до средневековья (исключение составляет Doomsday survey 1086 г.)
Codex Sinalticus был написан в Греции в четвертом веке тремя или четырьмя разными писцами. Текст написан прописными буквами в манере scriptio continua (без разделений слов). Оригинальное содержание составляет Ветхий и Новый Завет. Кодекс представляет критичный по важности источник для перевода Нового Завета на греческий. Возможно, это одна из первых широкоформатных книг в мире.
Doomsday Book - книга всеобщей поземельной переписи времен норманского завоевания, содержащая записи о землях и владениях в 13000 сообществ с целью налогообложения.
The Book of Kells
Между седьмым и девятыми веками в Европе и на Британских островах расцвела ирландская культура, главным образом, за счет миссионерской деятельности ирландских монахов. Ирландская монастырская скриптория развила свой собственный художественный стиль, известный как Insular (островной). Наиболее характерным выражением данного стиля стала The Book of Kells — собрание Евангелий, выполненное в большом формате и содержащее 340 листов. Книга предназначалась для алтарного использования. История The Book of Kells начинается на острове Иона (Шотландские Гебридские острова), в монастыре ирландской миссии St. Colubma, основанном в 560-х годах. В девятом веке набеги викингов вынудили монахов искать убежище в ирландском городе Kells. Монахи-художники, вероятно, начали работу над книгой на острове Иона и закончили уже после эмиграции. Создание книги было длительным и дорогостоящим процессом, что может объяснить незаконченность некоторых декоративных элементов. Книга открывается предисловиями и краткими изложениями, за которыми следуют четыре Евангелия на латыни, написанные на пергаменте островным прописным шрифтом. Большая часть текста написана чернилами, сделанными из солей железа и дубильной кислоты. Впоследствии такие чернила широко использовались в средневековых манускриптах.
The Book of Kells
The Book of Kells
Начальные буквы были богато украшены, некоторые буквы подчеркивались маленькими красными точками или изящно переплетались, чтобы привлечь внимание к важным частям теста. В композиции книги использованы декоративные мотивы, напоминающие раннесредневековую ирландскую резьбу по камню или металлу. В сложной иконографии встречаются как византийские, армянские и коптские мотивы (напр. подчеркивание красными точками), так и средиземноморские. В орнаментах используются помимо Христа и евангелистов, также драконы и грифоны, множество животных и христианские символы. Имена создателей шедевра затерялись в истории, но сама книга жива и хранится в настоящее время в Тринити-Колледже Дублина.
Библия Гутенберга. Новый век книгопечатания.
Johannes Geinsfleisch zur Laden zum Gutenberg, более известный как просто Гутенберг, по большей части является полумифической фигурой. Из его жизни, помимо судебного процесса о невыполнении обязательств в 1430 г., достоверно известно всего лишь несколько фактов. Тем не менее, изобретение книгопечатания приписывается именно ему в 1440 г. в г. Майнце (хотя точно неизвестно время его пребывания там). Страсбург, где прежде работал Гутенберг, также претендует на лавры родины первой книги.
На самом деле, изобретение книгопечатания представляло собой целую серию изобретений — должны быть сделаны матрицы или отливки для последующей штамповки металлических букв, должны быть придуманы стойкие масляные чернила, должен быть спроектирован и изготовлен сам ручной пресс и еще множество разных приспособлений. Разработка каждого элемента будущего печатного станка требовала времени, командной работы и существенного финансирования. Несмотря на то, что Гутенберга годами поддерживали его финансовые партнеры Иоганн Фуст и Петер Шоффер, он неизбежно влезает в долги и отдает права на свое производство Фусту. Триста лет спустя, в 1740 г. Фуст и Шоффер все еще упоминались как изобретатели печатного станка вместе c "компаньоном" Гутенбергом.
В середине пятнадцатого века в Германии стали востребованы наборные шрифты в связи в возросшим спросом на книги. Гуманитарное образование и распространение университетов создало большой рынок книг для светской и религиозной элиты. Рост городов и центров коммерции потребовал другого рынка для нужд юридических, административных и клерикальных институций. Производство переписанных от руки книг также возросло. Развитие технологий сделало воплощение идей Гутенберга возможным. Сначала он работал в Страсбурге ювелиром, вырезая точные миниатюрные украшения из драгоценных камней. Также он производил зеркала. Индустрия металлообработки в Германии стремительно развивалась, и для Гутенберга появляются все условия, чтобы экспериментировать со штамповкой наборных шрифтов. Он провел годы проб и ошибок, подбирая идеальное сочетание металлов для своих матриц, используя свинец, сурьму, медь и олово в разных пропорциях.
Портрет Иоанна Гутенберга, выгравированный на дереве Николасом де Ламессином и опубликованный в Jaques Ignace Bullart's Academie des sciences et des arts, Paris, 1862 г.
Сопутствующией текст представлял его как изобретателя печати. Обычные варианты его фамилии были Гуденбергер, Гуденберг и Гутемберг.
Гутенберг, вероятно, напечатал Библию, которая носила его имя, в Майнце в середине 1450-х. Работа над шрифтами и печатью Библии заняла более двух лет. Зато, создав матрицы и набор, Гутенберг напечатал 150 Библий на бумаге и 80 на пергаменте, что потребовало 5000 телячьих кож.
Сначала в состав типографской краски входила сажа от ламп, смешанная с лаком и яичным белком, но в поисках насыщенного черного для Библии Гутенберг экспериментировал с массой веществ.
Библия Гутенберга была первой в Европе книгой, сделанной подвижными литерами (наборным шрифтом).
Набор первой страницы Библии Гутенберга. Возможно, это вторая книга, выполненная наборным шрифтом и комбинирующая двухцветные гравюры.
Абсолютно все заглавные буквы были разные и заметно ощущались тактильно. Эксперты называют это произведение «B-42» за регулярные 42 строки на страницу, хотя начинал Гутенберг с 40 строк, и только с 11 страницы стал печатать по 42 (возможно для экономии бумаги).
Не избежал Гутенберг и политики — протестантское движение провозглашало его героем в традициях Джона Виклифа. Но Гутенберг знал, с какой стороны намазан маслом его бутерброд (в то время католическая церковь была крупнейшим заказчиком печатной литературы и крупнейшим поставщиком контента). Гутенберг взялся за печать папских индульгенций в 1450 г. А продажа индульгенций не поощрялась Лютером.
Гутенберг был не первым изобретателем наборных шрифтов. Деревянные ксилографии с подвижными или вставными элементами использовались в Китае с XI века и в Корее с XIII. За двести лет до изобретения Гутенберга в Корее была изобретены, возможно, первые в мире металлические подвижные литеры, но эта технология не получила широкого распространения. В Китае, например, вне императорского дворца, просто-напросто отсутствовал рынок для книг. Как китайские, так и корейские технологии, совершенно не подходили для европейской печати на более плотной бумаге.
Хотя печать впервые появилась в Азии, только в Европе она привела к далеко идущим социальным и культурным последствиям. Печатный пресс также был западным изобретением. Гутенберг не знал ничего о достижениях корейцев, а его усилиями печать была заново изобретена в Европе.
Одна из папских индульгенций, напечатанных Гутенбергом, обещающая снятие всех грехов за особое благочестие и вклад в святое дело. Мартин Лютер безжалостно издевался над продажей индульгенций.
Металлические буквы, использовавшиеся в Корее до Гутенберга. Эта работа была сделана в 1434 г.
Как работали печатники древности
Собирание литер требует скорости, опыта и ловкости (сравнимой со слепым набором текста). При этом нужно хорошо знать латынь, на которой поначалу печаталось большинство книг. Сперва наборщик собирал буквы из ящичков, где они хранились в квадратных отсеках. Сверяясь с рукописным текстом, он выбирал отсеки, которые для удобства стояли наклонно. Отсеки обычно были разделены надвое — верхний — для строчных и нижний — для прописных букв. Отсюда, кстати, пошли термины «upper case» и «lower case». Наборщик подготавливал несколько строк одновременно с помощью металлической палочки. Когда такое расположение было готово, он собирал эти строки в страницы на специальную деревянную раму, называющуюся «galley (гранка)», закрепляя буквы небольшими кусочками дерева для того, чтобы набор не сместился.
Печатники
Когда создавалось необходимое количество страниц, гранки клали лицом вверх на форму, располагавшуюся на ровном камне или куске мрамора. Специальные направляющие позволяли двигать формы вперед и назад как тележку, сменяя уже напечатанные. Чернила наносились на литеры вручную специальным кожаным валиком, а над формой лежал лист предварительно смоченной бумаги, удерживающейся откидной рамкой и защищающей от подтеков чернил по краям второй рамой-фрискетом, с пергаментом.
Печатники, обычно работающие в парах, затем рычагом опускали плиту — тяжелую горизонтальную прижимающую поверхность. Давление пресса переносило чернила с гранок на изнаночную сторону бумаги. Плита пресса должна была быть строго параллельно поверхности камня во избежание нечеткого пропечатывания каких-либо элементов. Если при печати использовались 2 краски, весь процесс повторялся. Только одна сторона бумаги могла быть запечатана за один заход, но опытные печатники умели делать страницу за 20 секунд. Проверка текста была минимальной — печатник мог прочитать только то, что уже вышло из-под пресса.
Несмотря на несовершенства, процесс оказался весьма эффективным. Эра Гутенберга длилась более 300 лет.
Ручные деревянные печатные прессы были недороги в производстве, но металлические литеры, которые поставлялись вместе со станками, были весьма удачным приобретением для всех. Наборы шрифтов покупались у разорившихся типографий на аукционах, так как выбор их был ограничен, а типографии нуждались и в латинских, и в греческих и в вернакулярных наборах, кроме того, в арсенале неплохо было бы иметь иврит. Изготовление металлических шрифтов с помощью пробойника и матрицы было очень специализированное и отнимающее массу времени дело.
Печатник должен был иметь под рукой несколько сотен тысяч литер, иначе он не смог бы набирать нужное количество страниц, а литеры быстро изнашивались бы от частого употребления. Вообще, мастер-печатник шестнадцатого столетия был человеком Ренессанса — помимо профессиональных качеств, печатники неплохо ориентировались в экономике, основывали типографии и продавали книги. Им необходимо было знание хотя бы нескольких языков, а также литературные и редакторские навыки. Кроме того, они должны были быть в хороших отношениях со своими учениками, партнерами и властями. Все это требовало изрядной сообразительности и познаний в самых неожиданных областях наук.
Типографии были организованы в гильдии, в Англии роль надзирателя за типографиями выполняла компания The Stationer's Company, получившая в 1557 г. специальное разрешение от Короны регулировать весь английский рынок книгопечатания и книготорговли. Компания сразу же монополизировала печать Библий, сборников законов, учебников и альманахов. Бизнес с компанией назывался English Stock. Члены the Stationer's Company могли располагать в ней свои средства и получать дивиденды. Заказы на печать и часть дохода распределялись между беднейшими членами компании. English Stock был источником огромных прибылей и the Stationer's Company агрессивно защищала его от неавторизованных печатников.
Этот Dance Macabre (Пляска Смерти, распространенный средневековый сюжет) напечатан Матиасом Хуссом в Лионе в 1499 г. Скелеты посещают типографию — наборщик изображен слева, справа печатники с прессом и валиком с краской. Кроме того, в царство Смерти, вероятно заберут и продавца книг. Вообще, печатники как-то умудрились заработать репутацию людей, связанных с темными силами.
Второе издание Кентерберийских Рассказов Джоффри Чосера, напечатанное Уильямом Кэкстоном в 1484 г. Гравюры изображают Чосеровских пилигримов верхом — торговца и студента. Некоторые гравюры повторно использовались для изображения других паломников, что объясняет, почему студент так хорошо вооружен.
Печать книг покоряет мир
Работники Гутенберга вели полукочевой образ жизни, поскольку в их услугах были заинтересованы аристократия, система образования и судебное производство. Печатный станок сначала появляется в крупных коммерческих центрах Европы — Голландии, Германии, Северной Италии (где в книготорговле доминировала Венеция). К 1480 г. печатные прессы имелись в 110 городах, к 1500 г. — в 236. Печатный пресс относительно поздно появился в Британии. Английским первопечатником считается Уилльям Кэкстон (William Caxton), напечатавший в 1474 г. в Брюге первую книгу на английском языке. Вскоре он переезжает в Лондон и основывает под королевским патронажем собственную типографию в окрестностях Вестминстерского Аббатства. В 1477 г. Кэкстон печатает свою первую книгу в Лондоне. Парижский Латинский квартал недалеко от Сорбонны стал центром книготорговли, в Лондоне таковым стал Paternoster Row, где печатники собирались возле собора св. Павла, поблизости от судебных учреждений, постоянно заказывающих их продукцию.
В 1480 г. у Кэкстона появился конкурент Джон Летту (Lettou), предположительно выходец из Литвы, печатавший индульгенции более мелким шрифтом, чем Кэкстон. Это подтолкнуло Кэкстона к созданию своего мелкого шрифта. Джон Летту был загадочным персонажем — по его книгам мы можем сказать, что он был хороший печатник, но совершенно неизвестно, где он этому научился. Его шрифты непохожи ни на что бы то ни было в Англии того времени, но очень похожи на шрифты Маттиуса Моравиуса из Неаполя. Позднее Летту объединяется с другим печатником, Уильямом де Маклиния (William de Machlinia). В соавторстве они разработали новый шрифт, похожий на шрифты английской школы и один шрифт — специально для печати законодательной литературы.
Вместе они издали пять книг и после этого Джон Летту загадочно исчез, можно сказать, на пике карьеры. Маклиния пришлось продолжать бизнес одному, но он успешно справился с этой задачей, выпустив 22 издания. Джон Летту, кроме индульгенций, оставил после себя несколько больших книг (одна существует в единственном экземпляре в Колледже Сиона в Лондоне), интересный шрифт и массу мифов. Например, есть легенда о том, что Летту был сподвижником Франциска Скорины.
В Швейцарии главными печатными центрами были Базель и Женева, где нашли убежище множество кальвинистов, в то время как в Испании таким центром стал Толедо. Во Франции печатная индустрия сосредоточилась в Париже и Лионе — в 1530 г. эти два города выпускали 90% всей печатной продукции страны. Причем в Париже доминировала контрреформаторская литургическая продукция, а Лион специализировался на поставках для итальянского и испанского рынков.
Сначала печать книг распространилась по Европе, а затем, стала способствовать европеизации других стран мира. Печатное оборудование появилось в Восточной Европе и Скандинавии.
;Первая датская книга напечатана в 1482 г. Джоном Снеллом в Оденсе и, возможно, это первая книга во всей Скандинавии. Послее ее публикации Снелл переезжает в Стокгольм, где печатает Dialogus Creaturarum Moralizatus, 156 листов, 23 строки на страницу. Известны только четыре экземпляра этой книги — один погиб при пожаре в 1827 г., два других хранятся в Упсале и один — в Стокгольме. Это одна из самых редких книг в мире. Правда, есть еще более редкие, например, с ad usum coenobii Wadstenensis de ordine S. Brigittae, изданная в 1495 в Вадстене. Известна только одна книга этого издания, хранящаяся сейчас в библиотеке Упсалы.
В 1539 г. испанские конкистадоры открывают типографию в Мехико, но им было категорически запрещено конкурировать с импортной испанской литературой. Поэтому печатникам Южной Америки оставалось довольствоваться словарями и заказами от миссионеров, пытавшихся убедить непокорных индейцев уверовать во Христа. Local press, во всех смыслах.
В Москве печатный двор появляется в 1563 г., в Любляне — в 1570-е. В 1580-м печатный пресс появляется в Лиме, в 1590-м иезуиты привозят его в Японию. В 1593-м с помощью испанцев появляется первая типография в Юго-Восточной Азии, в Маниле. В 1638 г. изобретение Гутенберга достигает Северной Америки. В 1727 г. — Константинополя (странно, что так поздно, но это был уже не тот византийский Константинополь, в том бы сразу купили бы). В Австралию печатный станок приезжает в 1788 г. вместе с одним из convict fleet (конвоем, перевозящим английских каторжан). Благодаря Наполеону станок появляется в Египте в 1798 г., причем вместе с арабскими и греческими наборами шрифтов и впечатляющей делегацией ученых.
Словарь, изданный монахом Алонсо де Молина в Мехико в 1550 г. Одна из самых ранних колониальных испаноязычных книг. Издание содержит переводы слов с испанского на нахуати (язык племени Нахуа). Двадцать лет спустя, Алонсо добавил перевод с нахуати на испанский. На первой странице изображен св. Франциск, показывающие свои стигматы.
Historia de la Provincia del Santa Rosaria, написанная Диего де Адуарте. Напечатана в Маниле в 1640 г. Книга формата in folio (половина типографского листа, примерно чуть больше А3 формата.
Тиражи печатной продукции оставались сравнительно небольшими и вплоть до девятнадцатого столетия не превышали количество от 500 до 1500 экз. Исключение составляла религиозная литература и альманахи, которые могли издаваться десятками тысяч. Это была, как правило, недорогая продукция на грубой бумаге. Более изысканные изделия часто продавались без переплета, так как непереплетенные книги было дешевле транспортировать, а книготорговцы не желали вкладывать средства в переплет, не будучи уверенными в продаже тиража. Таким образом, благодаря жадности торговцев появилась индустрия персонального переплета книг.
Фронтиспис и тутульная страница английского Нового Завета Уильяма Тиндэйла 1534 г., возможно опубликованная в Антверпене Мертеном де Кейзером. Два года спустя автор был сожжен во Фландрии как еретик.
Реформация и книгопечатание
В Европе латинский был языком науки, закона и церкви. Латинские книги стоимостью в 77 центов печатались вплоть до 1501 г. (известные как инкунабулы, дословно «колыбель»). Изначально, изобретение печати заметно увеличило производство книг на латыни, особенно религиозных книг. В 1546 г. Council of Trent утверждает Latin Vulgate Bible как единственную аутентичную версию. В 1570-х 70% книг, публикуемых в Германии, все еще были на латыни, и на три четверти вся литература была религиозной.
Латинский язык стал lingua franca, позволявшим коммуникацию образованных людей разных наций и культур. Когда Галилео Галилей начал писать на итальянском вместо латыни во втором десятилетии семнадцатого века, на него обрушилось много жалоб от иностранных читателей.
Тем не менее, превосходство латыни постепенно размывалось двумя мощными течениями: суверенными государствами, в печати на своих языках видевших политическое преимущество и протестантскими направлениями в христианстве. В 1539 г. французский король Франсуа I издал декрет о предпочтительности французского языка латинскому во всех официальных документах. В Англии происходит роспуск многих монастырей с 1536 по 1541 гг., вслед за этим, Генрих VIII выступает против папизма. И еще недостаточно окрепшая британская печатная промышленность еще более ослабляется, лишаясь патронажа для печати латинских изданий. Фактически, ни одной значимой книги на латыни в Англии с тех пор не было напечатано в течении 100 лет, и в 1625 г. the Stationer's Company ликвидирует все запасы таких книг.
Протестантская Реформация распространила печать книг на общеупотребимых языках. Протестантские лидеры считали, что послание Библии должно быть доступно для всех христиан на их собственных наречиях. Первым текстом, переведенным с латыни на вернакулярные языки, была, конечно, Библия. Обычно, сначала издавали Новый Завет, потому что он был короче Ветхого, проще в переводе и более соответствовал повседневной христианской жизни. Датская Библия появляется в 1526 г., в этом же году англоязычный Новый Завет Уильяма Тинделла, изданный на континенте, достигает Англии. В следующие сорок лет публикуются сорок изданий Датской Библии. Множество франкоязычных Библий импортируется во Францию из лютеранского Страсбурга и кальвинистской Женевы. Первое «домашнее» издание Нового Завета во Франции осуществляется Лефевром д'Этаплем в 1523 г. В следующее десятилетие ему удается издать всю Библию. В ранние времена Реформации печатать такие книги было рискованным занятием, так как католическая церковь рассматривала их как еретические и правительства усматривали в этом мятежные движения. В Англии все книги Тиндэйла были сожжены, а затем сожжен был и он сам.
В 1541 г., после разрыва Генриха VIII с папством, протестанты в Англии становятся более защищенными — английская монархия рассматривает вернакулярные Библии как инструмент для объединения нации и укрепления королевской власти над церковью. Библия на родном языке заказывается в каждую приходскую церковь. В 1611 г. появляется авторизованная версия библии короля Джеймса, заменившая все ранние английские переводы. Но стоила она 2 фунта, что было разорительно, пока не догадались продавать их отдельными частями или одной небольшой сжатой по содержанию книгой, известной как «Bible».
Библия Лютера
Немецкая Библия Мартина Лютера занимает особое место в истории Реформации, отражая «священство всех верующих» — мир, в котором любой обычный человек может обращаться к священным текстам сам, не нуждаясь в интерпретации священников. На практике, однако, лютеранство достигало умов верующих через совсем другие книги, поскольку издание Немецкой Библии было многим просто не по карману (стоимость ее равнялась среднемесячной зарплате рабочего). Но издавались памфлеты, разоблачающие коррупцию в католическом мире, брошюры и одностраничные красочные листовки (по типу лубка). Одних памфлетов, циркулирующих по всей Германии, было напечатано более трех миллионов (при всем населении 13 млн. человек).
Титульная страница полного немецкого издания Виттенбергской Библии Лютера, изданного Хансом Люффтом в 1534 г. в двух томах. На протяжении следующих сорока лет было напечатано более 100 000 этих книг.
Типичный пример лютеранской пропаганды: сатира на Папу с рисунками и текстом Мартина Лютера, изготавливалась с раскрашенных досок в мастерской Лукаса Кранаха в 1538 г.
Библия Лютера не была уникальна — существовало 18 других немецких библейских версий. Но этот ранний перевод зачечателен, во-первых тем, что, похоже, наиболее близок к оригинальному. А во-вторых, в отличие от трудов своих предшественников, перевод Лютера хорошо воспринимался говорящими на самых разных немецких диалектах. Неплохо разбиравшийся в языках Лютер переводил Новый Завет 11 недель, а Ветхий — двадцать лет. В 1534 г. Лютер умирает, мечтая о его Библии в каждом доме, но цена на его книгу не снижается. Кроме того, в то время не более 4 % населения Германии вообще умели читать. Несмотря на усилия по распространению издания, предпринятого правительствами ряда земель и городов (напр, Хессена и Бранденбурга), мечта Лютера так и не стала реальностью.
Зато реальностью она стала в Скандинавии, Швейцарии и Нидерландах, где умение читать и писать было несравненно более широко распространено, нежели в немецких землях.
Книги научной революции
Изобретение книгопечатания дало мощный толчок к развитию различных наук. Это выражалось не только в большей доступности научных трудов, а также в их более аккуратном оформлении. Стало возможным печатать более точные диаграммы, карты, анатомические рисунки, изображения флоры и фауны. Предшествующие гравюры на дереве быстро изнашивались от многократного использования, а металлические пластины были куда более долговечными, хотя из-за невнимательности печатников часто случались досадные ошибки и в книгах, требующих предельной точности (напр., в Sidereus Nuncius Галилея, напечатанной в Венеции в 1610 г., Луна оказалась напечатанной неправильно.
Книгопечатание также дало доступ ученым к древним текстам и возможность сопоставить их с собственными наблюдениями. Датский аристократ и астроном Тихо Браге, например, покупал издания Птолемея и Коперника в шестнадцатом веке в Копенгагене. Браге даже установил собственный печатный станок и мельницу для бумаги на своем частном острове Хвен для публикации своих собственных трудов, обойдя тем самым множество коммерческих посредников. Бывший ассистент Браге, Иоганн Кеплер, открыл, что орбиты звезд не круглые, а эллиптические. Кеплер персонально пересмотрел свое произведение Tabulae Rudolphinae, основанное на наблюдениях Браге, и опубликовал его в Ульме в 1627 г. Кеплер разработал свой собственный фронтиспис, выполнил гравировку, изображающую его в компании с Коперником и великих астрономов античности, и взял работу на Франкфуртскую книжную ярмарку в 1627 г.
Фронтиспис Иоганна Кеплера, показывающий как астроном моделирует Вселенную. Поражает научная аккуратность иллюстрации. Эта работа позволила рассчитать позиции планет и определить проход Меркурия в 1631 г.
Ученые того времени остро нуждались в королевском или аристократическом патронаже. В 1632 г. Галилей посвящает Dialogue on Two Chief World Systems своему патрону, Фердинанду II Медичи. Однако, это не спасло его от инквизиции. Ученые, желавшие публиковать свои открытия, вынуждены были вступать в дебаты с церковью. В 1616 г. работа Коперника "De Revolutionibus Orbium Coelestium", несмотря на присутствующее в первом издании письмо кардинала Шёнберга и посвящение папе Павлу III, была объявлена противоречащей Священному Писанию и внесена в индекс запрещенных книг (правда, всего на 4 года), но на следующий год Willem Janszoon Blaeu, амстердамский производитель глобусов звездного неба, публикует издание Коперника под тем же названием.
Просто-напросто, протестантские печатники извлекали неплохую выгоду из публикации книг, запрещенных католиками. Epitome astronomiae Copernicanae Кеплера (1617) также была внесена в индекс запрещенных книг. В 1633 г. Галилей был обличен в ереси, его заставили «отказаться от своих заблуждений» и поместили под домашний арест. Но его работа «Discourses and Mathematical Demonatration Concerning Two New Sciences» была перевезена дипломатической почтой и напечатана Эльзевиром в Лейдене в 1638 г. Королевское общество, лицензировавшее печать в 1662 г., дозволяло к распространению большинство новых научных изданий, оставляя в них только одни расчеты.
Книжная картография
До шестнадцатого века карты мира все еще базировались на классических греческих моделях, в частности, Географии Птолемея (150 г.) Птолемей попытался решить проблему двухмерной репрезентации сферического объекта, но сильно недооценил размеры нашей планеты. Зато благодаря этим неверным расчетам, Колумб достиг Америки. В эпоху великих географических открытий появились и другие, более точные карты. Фламандский картограф Абрахам Ортелиус опубликовал в 1570 г. первый современный атлас. Он включал 69 карт, покрывающих весь мир. Естественно, со временем в эти карты вносились поправки и дополнения.
Карта мира Абрахама Ориелиуса, показывающая обширный южный континент и Южную Америку со странным ландшафтом.
Энциклопедия Дидро
Encyclopedie, обычно ассоциирующаяся с Дени Дидро (1713-84) и Жаном Д'Аламбером (1717-83) — одно из самых масштабных печатных мероприятий восемнадцатого века. В течение более чем двадцати лет привлекались тысячи авторов, печатников и наборщиков. Она была опубликована в 1751 г, в семнадцати томах размером с печатный лист, с приложением более миниатюрных (in-folio) 11 томов с гравюрами. В процессе ее написания поучаствовали 150 известных европейских интеллектуалов, Жан-Жак Русо написал около 400 статей (многие из них были про музыку, и он не получил за них вознаграждение), Вольтеру далось чуть более 40 статей, сам Дидро написал больше 5000 статей, внеся тем самым, значительный вклад в систематизацию знаний о множестве дисциплин — от философии до агрохозяйства и построения армейских полков.
Энциклопедия Дидро — это больше чем просто энциклопедия: это манифест критического мышления и социальный критицизм эпохи Просвещения. Целью труда Дидро было не только развеять старинные предрассудки и распространить современные знания, но и сделать новые идеи и технологические процессы доступными для любого образованного читателя. В Энциклопедии, кроме того атакуются предвзятость и традиции, паразитизм аристократии, а социальные и политические институты критикуются со всех возможных сторон. Дидро сомневается в исторической подлинности Библии, в реальности воскрешения и в монашеском целибате. Дидро мечтает о либеральной политике, устранении королевских монополий, и незыблемости частной собственности.
В свете всего вышесказанного, совершенно неудивительно, что в 1752, после публикации второго тома, французская монархия запрещает его, но это нисколько не пугает издателей, которые продолжают проект Дидро с негласного разрешения людей, близких к Короне, например мадам да Помпадур.
Портрет Дени Дидро кисти Луиса-Мишеля ван Лоо, 1767.
В первые двадцать лет своей жизни, Энциклопедия продалась тиражом 4000 экз. и принесла 2 миллиона ливров прибыли. Для работы такого масштаба это более чем достаточная сумма, а появление более дешевых изданий в меньших форматах сделало Энциклопедию еще более доступной для всей образованной Европы. Между 1777 и 1779 появляются швейцарские малоформатные издания в 36 томах, стоившие 384 ливра (вдвое меньше). Были и совсем странные издания из Лозанны и Берна в 39 томах, с отсутствием наиболее дорогих гравюр, печатавшиеся на плохой бумаге, с массой ошибок, но стоили они 225 ливров.
Если взять все издания (легальные и нелегальные) XVIII века, их насчитывается около 25000. И они достигли своей цели — Энциклопедия и гравюры к ней появляются почти в каждом буржуазном доме во всех крупных городах Европы. Примечательно, что зачастую покупателями Энциклопедии являлись как раз священники и знать, натерпевшиеся от Французской революции. Энциклопедия была хорошо известна в Нидерландах, на Рейнских землях, и даже в католической Италии, где герцогу Тосканскому удалось нейтрализовать враждебность Папы по отношению к просветительскому проекту европейского масштаба. Энциклопедия Дидро становится бестселлером.
Первое издание Энциклопедии 1751 г. насчитывало 17 томов.
Один из томов Энциклопедии Дидро.
Репринт иллюстраций к Энциклопедии (I том) выпущенный нашим издательством осенью 2021 г.
Цензура во времена Просвещения
Была ли какая-либо система цензуры где-либо эффективна? В эпоху Просвещение ancien regime старался обречь на молчание своих критиков и предотвратить циркуляцию неугодных произведений. Была задействована армия цензоров, а также инспекторов, проверявших книжные магазины. Но даже в этой системе цензуры было очевидно, что любое запрещенное произведение всегда найдет способ выйти в печать. Тем не менее, цензура касалась даже самых знаменитых авторов – Вольтер как-то за две своих речи оба раза попал в Бастилию в 1711 и в 1726 г. Парижский Парламент потребовал ареста Жана- Жака Руссо за его публикацию Emille в 1762 г. Печатники и продавцы книг тоже испытывали большие неудобства, регулярно посещая недружелюбные камеры Бастилии. 14 июля 1789 г. народ, взявший штурмом главную французскую тюрьму, обнаружил огромное количество запрещенных книг, предназначенных для уничтожения.
Цензура не могла предотвратить наплыва оппозиционной литературы по целому ряду причин – она не могла воспрепятствовать изданию запрещенных книг за пределами Франции, например, Мотнескье напечатал De l’Esprit de lois (К духу законов) в Женеве в 1748 г. Импринтам нельзя было полностью доверять - Pensees Philosophiques (1746) появилась анонимно с надписью “The Hague” (Гаага) на титульной странице, хотя на самом деле была издана в Париже. Цензура, не достигая своих целей, только играла на руку зарубежным конкурентам и наносила ущерб французской книготорговле.
Печатники, как и авторы книг, попадали под репрессии с изъятием печатного оборудования. На рисунке изображена сцена начала девятнадцатого века, где обвиняемым выступает издатель журнала Le Temps.
Репрессии против издателя журнала Le Lemps.
Иногда цензура намеренно не проявляла воли к применению собственных репрессивных законов, например много изданий получили статус «tacit permit». Это значило, что публикация не авторизована и не пользуется полными королевскими гарантиями, но правительство обещает не применять санкций к автору, типографии или книжному магазину. Другими словами, во многих случаях, монархия просто закрывала глаза на публикацию либеральных книг.
Более того, многие авторы эпохи Просвещения, даже несмотря на тюремные эпизоды вовсе не чувствовали себя отверженными. Вольтер был назначен Луи XV в 1745 г. Королевским Историографом и монарх поддерживал писателя всю его жизнь. Дидро получил от русской императрицы 60000 ливров, что позволило ему расплатиться с долгами и обеспечить себе спокойную жизнь.
Если у автора не было подобных возможностей, он всегда мог устроиться цензором. Это была неоплачиваемая работа, но предоставлявшая шанс на хорошую королевскую пенсию после 12 лет выслуги. На момент Французской Революции насчитывалось 178 цензоров, среди которых были такие фигуры, как философ Де Кондильяк.
При Наполеоне производство книжной продукции во Франции снова было строго зарегулировано государством. В 1811 г. число типографий во Франции сократилось до 80, они строго лицензировались, а из периодической прессы дозволено было выходить только четырем газетам. Все новые книги перед публикацией должны были быть одобрены и зарегистрированы. Чем меньше издавалось, тем больше власти могли контролировать информацию, Наполеон это хорошо понимал.
Запрещенные книги, естественно, попадали во Францию, но стоили они иногда вдвое дороже. Запретительные законы привели лишь к появлению хорошо функционирующей подпольной сети распространения печатной продукции. Контрабандные книги и порнография в избытке поставлялись на мулах из Швейцарии через горные хребты. Затем агенты распространяли запрещенные книги по французским провинциям, где они попадали в малореспектабельные магазинчики или книжные развалы. Зачастую целые партии «запрещенки» провозились во Францию через крупных аристократов, багаж которых не подлежал досмотру. В этой цепочке немаловажную роль играли представители версальского суда. Но цена между книгой в Швейцарии и Версале возрастала на 25% и вдвое в Париже. Подпольная книготорговля стала целой параллельной индустрией, приносящей хороший доход. Вольтер был в десятке бестселлеров подпольной сети, но она также была полна и менее известными, а сейчас и вовсе забытыми именами, не говоря уже о плакатах и карикатурах. Предреволюционный Париж был наводнен едкими рисунками, сочетающими политическую сатиру и порнографию на тему дегенеративного суда, импотенции короля и бисексуальных практик Марии Антуанетты.
«Австрийская курица», сатира на Марию Антуанетту 1791 г. Подпись: «золото и серебро легко проскальзывают, но я не могу проглотить Конституцию».
Дальнейшая механизация печати
Со времен Гутенберга до девятнадцатого века конструкция печатного пресса не претерпела никаких изменений. Рынок же требовал большего количества качественных печатных изданий. Печатный мир, который создал Гутенберг, просуществовал 400 лет, но после 1830 г. он уже стал неузнаваемым. Деревянный пресс сосуществовал с индустриализацией в первое ее десятилетие, но с 1800 г. стал доступен новый металлический пресс Стэнхопа. Он отличался большим сроком эксплуатации и позволял печатать большие форматы (полное folio). Цена такого пресса была весьма высокой. В 1811 г. Friedrich Koenig разработал цилиндрический пресс для лондонской Times, работающий от парового двигателя. Производительность новой машины была 1100 листов в час. Обычный деревянный пресс не осилил бы и десятой части этой работы.
Новый пресс Стэнхопа, позволяющий печатать большой формат. Однако, базовые технологии печати оставались во многом неизменными. Ротационный пресс появился в Эдинбурге в 1851 г. и на нем печаталась все та же лондонская Times. К началу двадцатого столетия ротационные прессы с несколькими податчиками могли произвести до 48000 страниц в час. Начиная с 1870 г. становятся быстрее и доступнее шрифтонаборные машины. Появляется также фальцовочное оборудование и механизируются процессы обрезки и переплета.
Модернизировано было и само производство бумаги. Henry Fourdrinier (в 1799 г.) и Thomas Gilpin (в 1816 г.) создали машины, сворачивающие бумагу в очень широкие бесконечные роли (бобины). В 1860 г. экстракция бумаги из древесной массы стала доминировать над изготовлением бумаги из отходов текстиля, и цена новой бумаги стала стремительно падать. Это отразилось и на стоимости готовой продукции.
Во Франции средняя цена книги с 1840 г. до 1870 г. упала на 50 процентов. В Германии — на 30 %, но снова поднялась к 1912 г. С последней половины девятнадцатого века бумагу начинают отбеливать хлором, так как читателям больше всего импонировала чисто белая бумага. Но чрезмерно отбеленная бумага имели высокое содержание кислоты и была подвержена саморазрушению. Столетие спустя, это стало очевидным для Bibliotheque Nationale de France где на полках хранилось 75 000 именно таких книг. Частично этот фонд был уничтожен, частично микрофильмирован.
Механизация не происходила вдруг через 400 лет по произвольным решениям самих печатников – это был всего лишь достойный ответ на текущие социально-экономические изменения. Увеличение количества грамотных людей, повсеместное внедрение массового начального образования в Европе девятнадцатого века – все это гарантировало существенное увеличение количества читающей публики. А строительство железных дорог сделало доступным быструю доставку готовой продукции как минимум в пределах национального рынка. А такие сервисы, как «товары-почтой», напр., Rowland Hill’s Post в 1840 г., доставляли периодику и каталоги в любую точку страны. Совокупность всех этих факторов помогла донести литературу до самых широких масс.
Печатный станок The Applegarth производит газеты.
Ротационный пресс Walter печатает с изогнутых стереотипных пластин и производит 10500 копий в час.
Бумагоделательная машина, 1853 г.
Редкие книги
Помимо вышеописанных книг Джона Снелла и Brevarium, существуют и другие библиографические редкости. John of Spire, венецианский печатник, в 1469 г. издал “Epistola Familiaris” тиражом 100 экз. Библия Гутенберга, несмотря на большие тиражи, не всплывает даже на самых респектабельных аукционах. Кстати, 2 экземпляра находятся в России.
Очень редки книги Кристофера Вальдарфера Ратисбона, которые он издавал в Венеции. Четыре экземпляра книги Фистера (печатника времен Гутенберга, из-за датировок книг которого то и дело возникают споры) хранится в английской Библиотеке Спенсера. Пятый экземпляр неполный. Единственный хорошо сохранившийся экземпляр “Morte d’Arthur” типографии Кэкстона сейчас находится где-то в Америке. Две других книги той же типографии – The Life of Charles the Great и The Knight Paris and the Fair Vienne (также две известные на сегодняшний день копии), хранятся в Британском Музее. “De Conpassione Beate Virginis Marie”, напечатанная в Эдинбурге Джоном Стори в 1530 г, существует в единственном экземпляре у потомков лорда Стратмора в Глэмисе.
Книги страсбургского печатника Arnaldus de Bruxella (распознать которые не стоит труда по большой «М» и маленькой «y” в аббривеатурах), также весьма редки. Говорят о семнадцати возможно существующих книгах “Horace and Petrark”, но доподлинно известен лишь один экземпляр. Книга Герсона “Instruction et doctrine de tous chretiens at chretiennes” в исполнении печатника Жана Брито, хранится в Национальной Библиотеке Франции в одном экземпляре.
Редки практически все книги эпохи начала книгопечатания в Испании. И эта редкость затрудняет сравнительный анализ шрифтов. Если этот анализ когда-либо будет осуществлен, ученые довольно легко смогут определить книги, авторство которых вызывает сомнение.
Издание Mandeville’s Trevels 1499 г. – известно 2 экз. Единственной в мире, похоже, является книга Александра де Гале, комментарии к De Anima Аристотеля. Это фолио из 240 листов, напечатанных любопытным готическим шрифтом, непохожим на работы современников. Копия этой книги была куплена в день издания за 33 шиллинга и 4 пенса для библиотеки Колледжа Магдалены в Оксфорде, где она и остается по сей день.
В 1482 г. John Lattebury выпустил книгу «Commentary on the Lamentation of Jeremian», фолио 292 листа. Это одна из самых ранних оксфордских книг, три копии были напечатаны на пергаменте, наиболее интересная из них хранится в All Souls College, Oxford.
Книги Cicero pro Milone и Latin Grammar характерны своей фрагментарностью. Cicero pro Milonei должно содержать около 30 листов, в настоящее время известно 8 — 4 в Bodleian и 4 в Merton College Library. От Latin Grammar остались 2 листка, хранящиеся в Британском музее.
Есть также книги, о которых никто не знает, есть ли они вообще сейчас на белом свете или нет, например “Donatus pro Puerulis”, которую в 1472 напечатали в бенедиктианском монастыре Conrad Sweynheym и Arnold Pannart
При подготовке статьи использованы следующие материалы:
"Early Printed Books", Edward Gordon Duff, Cambridge University Press, 2011
"Books - A Living History", Martyn Lyons,Thames and Hudson, London, 2011
Верстка книг Цены на верстку Печать книг Книжные переплеты Технические рекомендации к макетам Типографский шрифт История энциклопедийАнглийские первопечатники
Немного науки. Как люди говорят, читают и пишут.
Спекуляции о происхождении языка Коротко о физиологии речи Зоны речи и афазии Транскортикальные афазииПодкорковые афазии Нарушения чтения и письма Жаргон как паталогия Язык, рисование и правое полушарие Bottom-up и top-down процессы Об эмоциях Депрессия